Если арестантов по «Делу 212» обвиняют по статье 318, прекращается ли судебное производство по статье 212?

На сегодняшний день непонятно, что происходит со делом по массовым беспорядкам. Известно, что дело «расследуется, виновные устанавливаются». То, что некоторым арестованным в окончательной редакции предъявлена только 318 не снимает опасности предъявления им в дальнейшем в окончательной редакции так же 212. Документов о прекращении в отношении них следствия по 212 документов нет.

Об этом, например, заявила прокурор в апелляции по мере пресечения по Даниле Беглецу. Поэтому по тем ребятам, кого арестовывали по 212 мы продолжаем считать, что она не снята до сообщения адвокатов о появлении соответствующих документов.

Исключение — Павел Устинов, которому не предъявляли обвинений по статье о массовых беспорядках. Его обвиняют в том, что он был участником акции 3 августа и применил насилие к росгвардейцу, что привело к вывиху плечевого сустава.

Татьяна Глушкова, юрист Правозащитного Центра «Мемориал»:

Дела по 318 статье по итогам массовых публичных акций у нас, по сути, уже являются нормой. «Насилием в отношении представителя власти» может быть объявлено любое физическое взаимодействие (или даже его попытка) митингующего с полицейскими или сотрудниками Росгвардии. Наша правоохранительная система уже научилась «щелкать» эти дела.

Скоропостижное завершение следствия (и суд, имеющий все шансы быть столь же скоропостижным), на мой взгляд, свидетельствует о том, что власти хотят быстренько сделать применение насилия 27 июля «обстоятельствами, установленными вступившим в законную силу приговором» и, опираясь на этот приговор, объявить доказанным факт массовых беспорядков.

Ведь что наказывает статья 212? Она наказывает организацию, призывы к и участие в «массовых беспорядках, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих, а также оказанием вооруженного сопротивления представителю власти». При этом, что такое «массовые беспорядки» — толком непонятно. В законодательстве нет определения этого термина, сколько-нибудь устоявшейся практики по этой статье тоже нет. Поэтому фактически следствие и суд будут опираться не на основу диспозиции — словосочетание «массовые беспорядки», а на то, что после слова «сопровождавшиеся». Раз было насилие — были и беспорядки. А факт применения насилия будет установлен вступившим в силу приговором по ст. 318.

Что касается рекордных сроков следствия, то, с учетом того, как вообще устроено и в норме проходит следствие в России, за те несколько дней, которые оно шло, невозможно ни качественно собрать доказательства, ни дать возможность стороне защиты нормально реализовать свои процессуальные права.